Ассоциация "АЛЬФА - Краснодар"

Боевые операции

В новейшую мировую историю Группа "А" вошла как участник трёх исторических событий, повлиявших на весь ход политического развития страны:

27 декабря 1979 года вместе с бойцами из группы "Зенит", при поддержке десантников и бойцов "мусульманского батальона" офицеры Группы "А" за сорок три минуты захватили хорошо укреплённый дворец Амина в Афганистане. Эта боевая операция, в ходе которой Группа "А" потеряла двух бойцов, не имеет аналогов.

В декабре 1979 года в столице Афганистана силами советского спецназа и десантников была проведена операция по отстранению от власти Хафизуллы Амина. Однако и по сей день остается тайной, что же произошло тогда в Кабуле.

Вашему вниманию предлагаются выдержки из новой книги Ляховского А.А. - одного из самых авторитетных исследователей истории афганской войны. Книга уникальна по содержанию. Автор профессиональный военный, генерал-майор, бывший офицер Генерального штаба. На огромном фактическом материале воспроизводит объективную картину легендарных событий тех лет.

…Общий план операции в Кабуле, проводимой 27 декабря, был разработан совместными усилиями представителей Министерства обороны и КГБ СССР. Планом операции, получившей кодовое название "Байкал-79", предусматривался захват важнейших объектов в афганской столице: дворца Тадж-Бек, зданий ЦК НДПА, министерства обороны, министерства внутренних дел (царандоя), министерства иностранных дел и министерства связи ДРА, Генерального штаба, штаба военно-воздушных сил и штаба Центрального армейского корпуса, военной контрразведки (КАМ), тюрьмы для политзаключенных в Пули-Чархи, радио- и телецентра, почты и телеграфа, штаба ВВС и ПВО… Одновременно планировалось блокировать располагавшиеся в афганской столице воинские части и соединения ВС ДРА силами десантников и прибывающих в Кабул мотострелковых войск. Всего предстояло захватить 17 объектов. На каждый объект были назначены соответствующие силы и средства, определен порядок взаимодействия и управления.

План операции был утвержден представителями КГБ СССР и Министерства обороны СССР (Б.С.Иванов, С.К.Магометов), завизирован Н.Н.Гуськовым, В.А.Кирпиченко, Е.С.Кузьминым, Л.П.Богдановым и В.И.Осадчим (резидент КГБ СССР). Руководство силами и средствами осуществлялось с пункта управления "Микрон", развернутого на стадионе, здесь находились генералы Николай Никитович Гуськов, Султан Кекезович Магометов, Борис Семенович Иванов и Евгений Семенович Кузьмин, а также из советского посольства, где генерал Вадим Алексеевич Кирпиченко и полковник Леонид Павлович Богданов обеспечивали координацию их действий и отслеживали изменения обстановки в стране. Они постоянно находились на прямой связи с Москвой.

К началу операции в Кабуле находились специальные подразделения КГБ СССР ("Гром" - более 30 человек, "Зенит" - 150 человек, рота пограничников - 50 человек), а также довольно значительные силы от Министерства обороны СССР: воздушно-десантная дивизия, "мусульманский" батальон, подразделения 345-го отдельного парашютно-десантного полка, военные советники (в общей сложности около 10 тыс. человек). Все они, согласно плану операции, выполняли свои боевые задачи, работали на конечный результат.

… Наиболее сложным и важным объектом для захвата был дворец Тадж-Бек, где располагалась резиденция Х.Амина. От успеха или неуспеха на этом объекте зависело очень многое, поэтому я остановлюсь на нем подробнее.

В этой операции участвовали объединенные силы МО и КГБ СССР: группа "Гром" ("Альфа") - 24 чел., группа "Зенит" (КУОС) - 30 чел., "мусульманский" батальон - 520 чел., 9-я парашютно-десантная рота 345-го опдп - 100 чел. Операция была проведена совместными усилиями всех ее участников. Каждый действовал на своем участке, согласно плану операции, и внес свой вклад в общий успех. На основании документов и воспоминаний непосредственных участников той операции попытаюсь показать примерный ее ход и исход.

… Вечером 25 декабря генерал Дроздов по результатам разведки объектов провел совещание с командирами разведывательно-диверсионных групп КГБ СССР, определил место каждого при штурме Тадж-Бека. Все были готовы. Недоставало только плана дворца.

На следующий день советники при личной охране Амина, сотрудники 9-го управления КГБ СССР, провели разведчиков-диверсантов во дворец, где они все осмотрели, и Ю.Дроздов составил поэтажный план Тадж-Бека. Однако на его осторожную просьбу об ослаблении охраны дворца советник командира бригады Юрий Кутепов ответил отказом.

Офицеры "Грома" и "Зенита" М.Романов, Я.Семенов, В.Федосеев и Е.Мазаев по собственной инициативе провели рекогносцировку местности, разведку огневых точек, расположенных поблизости. Неподалеку от дворца, на высотке, находился ресторан (казино), где обычно собирались высшие офицеры афганской армии. Под предлогом того, что требуется заказать нашим офицерам места для встречи Нового года, спецназовцы побывали и там. Оттуда Тадж-Бек был виден как на ладони, хорошо просматривались все подступы к нему и расположение постов охранения. Правда, это чуть было не закончилось для них трагически. Из воспоминаний командира группы "Гром" М.Романова: "Перед самой операцией мы с Яшей Семеновым попали в плен. Дело в том, что никакой информацией по дворцу мы не располагали, рекогносцировку не проводили, а надо было идти в бой. Не вслепую же вести людей. Я выпросил у командира "мусульманского" батальона автомобиль ГАЗ-66 и, взяв с собой Мазаева и Федосеева, мы поехали в направлении Тадж-Бека. Мимо дворца дорога вела в горы, а там стоял известный, привилегированный ресторан с бассейном. По дороге мы подмечали все, что представляло интерес, - места расположения танков, огневых точек… Когда мы подъехали к ресторану, то увидели - ресторан не работает. Стали возвращаться обратно, но афганский батальон охраны нас пленил. Ситуация сложилась драматическая, боевые группы могли остаться без командиров.

Нас завели в помещение, предложили ждать своей участи и предложили чай. Солдат-водитель говорил на фарси, и я его попросил, чтобы он внимательно слушал и нас ориентировал. С помощью водителя позвали хозяина ресторана, изучили меню и сделали заказ на двадцать человек. В итоге афганцы нам поверили. К тому же их убедили наши аргументы, что мы охраняем Амина… Правда, они пытались это проверить.

В Афганистане я находился под чужой фамилией, Яша, кажется, тоже. Но у него имелся документ, что он состоит в охране Амина, а я, кроме офицерской кокарды, другими доказательствами не располагал. Мне нечего было предъявлять, и это могло усугубить положение. Нервы были на пределе. Ведь мы должны были уже находиться в расположении подразделений, оставались считанные часы до начала операции, а мы застряли на блокпосту… Но судьба, видно, сжалилась над нами, вырвались кое-как". Этот случай едва было не поставил под удар всю операцию.

…В тот же день Э.Козлов, В.Карпухин, Г.Бояринов, Н.Швачко и П.Климов привезли из посольства в расположение "мусульманского" батальона двух представителей будущего правительства Афганистана.

Из воспоминаний бойца "Грома" П.Климова: "Накануне штурма мы привезли двух будущих членов афганского правительства в расположение "мусульманского" батальона (Гулябзоя и Сарвари. - Прим. авт.). Нам раздали оружие, гранаты. Я сразу же сел в машину и стал ввинчивать запалы в гранаты. На заднем сидении кроме меня сидели Коля Швачко и Бояринов, впереди - Карпухин и водитель.

На двух "джипах" примерно в семь вечера мы поехали в советское посольство. Приехали в посольство, остались ждать. Все старшие офицеры, наши руководители, вышли из машин, а мы, как сопровождение, остались. Ждать пришлось довольно долго. Примерно в одиннадцать часов вечера или в половине двенадцатого мы опять поехали на территорию "мусульманского" батальона. Обратно ехали единой колонной. Впереди и сзади - по "джипу", а в середине - грузовая машина с советскими номерами. В общем-то, обыкновенная "теплушка" - труба торчит, сзади окошко, в котором время от времени мелькали какие-то лица. Надо было пройти несколько афганских постов охраны, на каждом из которых нас останавливали. Мы были в большом напряжении, готовы к немедленному действию, потому что сказали - в случае чего надо прорываться, открывать огонь, не останавливаться. Мы везли находящихся в подполье двух будущих руководителей Афганистана, поэтому стоило их на постах увидеть, установить их личности, и тогда судьба наша была бы уже несколько иной.

Самая трудная ситуация сложилась на последнем посту охраны перед въездом на территорию, примыкавшую к дворцу Тадж-Бек. Минут десять офицер - старший поста держал нас перед шлагбаумом. Мы сидели и наблюдали, готовые в любой момент вступить в бой. Пост, видимо, был особый. Он был хорошо укреплен и находился под прикрытием танков. Так что нашей небольшой группе в случае чего пришлось бы тут туго. Офицер долго не пропускал наши машины. Он что-то говорил через переводчика Козлову, потом зашел в помещение, видимо, стал звонить по телефону, кому-то докладывать. Наконец шлагбаум поднялся, и наши машины все-таки пропустили без проверки. Очевидно, афганцы не захотели портить отношений с "шурави", а может быть, с их стороны была проявлена халатность. Но эта беспечность, как и при штурме дворца, - поставь они в коридоре пулемет, и он мог бы всех нас "покосить" - помогла нам. Все-таки Бог есть. В общем, мы проехали удачно.

Потом Романов поручил нам с Колей Швачко этих министров охранять. Они жили в помещении рядом с нашей казармой. Чтобы никто не знал об их пребывании, туда никого кроме нас не пускали. Мы им носили еду, в шашки играли и т.д. Мы их охраняли, наверное, пару дней, а потом приняли участие в штурме дворца Амина".

Поздно вечером 26 декабря Колесник, Дроздов, Козлов и Швец еще раз обговорили все нюансы действий по захвату Тадж-Бека, уделив особое внимание вопросам взаимодействия, управления. За объектом внутри и снаружи было установлено непрерывное агентурное и визуальное наблюдение.

К этому времени на усиление прибыла 9-я парашютно-десантная рота 345-го отдельного парашютно-десантного полка. По свидетельству Ю.И.Дроздова, десантники выделялись своей выправкой, подтянутостью, организованностью и дисциплиной. О самом командире роты В.А.Востротине хочу сказать особо. В период афганской войны у нас было немало легендарных командиров, сержантов и солдат, являвших собой примеры мужества, доблести и товарищества. Валерий Востротин - один из лучших. Он в Афганистане воевал трижды. Сначала командиром 9-й роты парашютно-десантного полка. Был тяжело ранен в июле 1980-го. После госпиталя и окончания Военной академии имени М.В.Фрунзе командовал первым парашютно-десантным батальоном. Снова был ранен. Опять госпиталь. На завершающем этапе афганской войны (сентябрь 1986 - февраль 1989 гг.) командовал 345-м отдельным парашютно-десантным полком. За проявленное мужество и героизм ему присвоено высокое звание Героя Советского Союза, награжден многими боевыми орденами.

К началу операции "Шторм-333" спецназовцы из групп КГБ СССР досконально знали объект захвата (Тадж-Бек): наиболее удобные пути подхода; режим караульной службы; общую численность охраны и телохранителей Амина; расположение пулеметных "гнезд", бронемашин и танков; внутреннюю структуру комнат и лабиринтов дворца; размещение аппаратуры радиотелефонной связи…

Сигналом к началу операции "Байкал-79", как я уже говорил, должен был послужить мощный взрыв в центре Кабула. Спецгруппа КГБ СССР "Зенит" во главе с Б.А.Плешкуновым должна была взорвать так называемый "колодец" - фактически центральный узел секретной связи с важнейшими военными и гражданскими объектами ДРА.

Готовились штурмовые лестницы, экипировка, оружие и боеприпасы. Под руководством заместителя командира "мусульманского" батальона по технической части старшего лейтенанта Эдуарда Ибрагимова тщательно проверялась и готовилась боевая техника. Главное - секретность и скрытность

. Дворец Тадж-Бек располагался на высоком, поросшем деревьями и кустарником крутом холме, все подступы к нему заминированы. Сюда вела одна-единственная дорога, охраняемая круглосуточно. Сам дворец тоже был труднодоступным сооружением. Его толстые стены способны были сдержать удар артиллерии. Если к этому добавить, что местность вокруг простреливалась из танков и крупнокалиберных пулеметов, то станет понятно, что овладеть им было очень непросто.

Утром 27 декабря по старому русскому обычаю перед боем мылись в бане, надели чистое белье и тельняшки. Еще раз доложили о готовности - каждый своему руководству. Б.С.Иванов связался с Центром и доложил, что к операции все готово. Затем протянул трубку радиотелефона Ю.И.Дроздову. Говорил Ю.В.Андропов: "Ты сам пойдешь? Зря не рискуй, думай о своей безопасности, береги людей". Аналогичный разговор - с В.В.Колесником…

Генерал Н.Н.Гуськов прибыл в "мусульманский" батальон и заслушал майора Халбаева по плану захвата дворца. В середине дня полковник Колесник, генерал Дроздов и Халбаев еще раз обошли позиции, проинформировали офицеров в части, их касающейся, о плане операции. Затем объявили порядок действий. Колесник приказал с наступлением сумерек одну из "Шилок" переместить на более удобную позицию.

Когда проводили рекогносцировку, то в бинокли увидели майора Джандада и группу офицеров, изучавших оборону "мусульманского" батальона. Подполковник Швец поехал к ним, чтобы пригласить на обед, якобы в честь дня рождения одного из офицеров, но командир бригады сказал, что они проводят учение, приедут вечером. Тогда Швец попросил отпустить советских военных советников и увез их с собой. Этим он, возможно, спас многим из них жизни. После штурма дворца Джандад расскажет: они получили сообщение о наших намерениях, не поверили, но на всякий случай решили провести рекогносцировку. Видимо, о действиях афганцев доложили в Центр. Спецназовцам передали информацию: готовность к штурму - 15.00.

Получив это сообщение, срочно собрали всех командиров рот, штурмовых групп и подразделений огневой поддержки на втором этаже казармы. Генерал Дроздов дал политическую оценку обстановки, раскрыл общую задачу, сделав оценку сил и средств охраны Тадж-Бека. Полковник Колесник отдал боевой приказ подразделениям, поставив каждому из них конкретную задачу, указал порядок взаимодействия, опознавания, сигналы. Командир "мусульманского" батальона майор Халбаев, командиры спецгрупп Романов и Семенов в 14.00 поставили боевые задачи своим подчиненным командирам подразделений и подгрупп, организовали подготовку к штурму дворца Тадж-Бек. Офицеры, прибывшие с полковником Голубевым, вошли в состав группы Семенова. Все бойцы были настроены решительно. Никто не отказался участвовать в штурме дворца. Боеприпасы спецназовцам раздали за час до начала операции. Из воспоминаний командира подгруппы "Грома" В.Карпухина: "Перед началом штурма капитан Зудин Геннадий Егорович, который был ответственным за оружие и боеприпасы, сначала все скрупулезно записывал, кому сколько выдал гранат и патронов, а потом он плюнул и говорит: "Да берите все подряд, чего хотите". И мы взяли весь боекомплект. Какая-то отрешенность тогда была в нем. Знаете, вот такое ощущение складывалось, что он прямо из жизни уходит. Зудин постарше нас был лет на 10 и как бы "дедом" считался, ему тогда было 42 года. Наверно, жизненный опыт сказывался, видимо, человек с годами тяжелее переживает ситуации, связанные с риском для жизни. Я тогда этого не понимал, сейчас понимаю. Хотелось, чтобы все это скорее закончилось. Отказываться было нельзя, и в принципе никакой речи об этом тогда не шло. Хотя многие, правда, говорили, что нужно отговорить наших командиров, мол, это безумие, мы не сможем ничего сделать и все там погибнем. Фамилии я называть не буду, ни к чему это, пусть они сами, если захотят, вспоминают об этом. Я это помню. Конечно, мы понимали - говорить можно все что угодно, но делать придется все равно. И никуда нам не деться, потому что, если решение принято, то его надо выполнять".

Из воспоминаний командира подгруппы "Грома" В.Емышева: "Михаил Михайлович собрал нас всех и поставил задачу на штурм дворца. Нас разбили на подгруппы, определили каждой из них боевую машину пехоты и каждому экипажу уточнили пути подхода к зданию, конкретные места атаки и объекты в самом дворце. Задача моего экипажа - вывести из строя узел телефонной связи, расположенный на первом этаже, рядом с комнатой дежурного. Несколько раз переносилось время начала штурма. Перед посадкой, помню, Геннадий Зудин подходил, просил закурить. Я дал ему пачку сигарет "Дымок", он их всегда курил".

Из воспоминаний бойца "Грома" В. Федосеева: "Когда Романов нас собрал, то дал каждому по сто граммов водки, колбасы, хлеба. Но настолько было сильно напряжение, что водка прошла, а хлеб и колбасу никто есть не стал. После этого еще раз определились по экипажам. Я попал в экипаж к Балашову".

Полковник Колесник еще раз уточнил порядок связи с командирами рот. Переносные радиостанции также были выданы старшим групп "Гром" и "Зенит" майорам М.Романову и Я.Семенову.

Хафизулла Амин, не подозревая о назревавших событиях, находился в эйфории оттого, что удалось добиться цели - советские войска вошли в Афганистан. 27 декабря он собрал гостей на пышный обед. Амин, принимая в своем недавно отремонтированном немецкими специалистами дворце некоторых членов Политбюро, министров с семьями, в частности, присутствовали Панджшери, жены Зерая и Шах Вали, старался показать себя радушным хозяином. Формальный повод, с одной стороны - годовщина образования НДПА, а с другой - возвращение из Москвы секретаря ЦК НДПА Панджшери. Тот заверил: советское руководство удовлетворено изложенной версией смерти Тараки и сменой лидера страны. Визит укрепил отношения с Советским Союзом. В Москве подтвердили: СССР окажет широкую военную помощь.

Амин, несмотря на то, что сам в сентябре обманул Брежнева и Андропова (обещал сохранить Тараки жизнь, когда тот был уже задушен), доверял советским руководителям. Почему? Если не отбрасывать версию, что был связан с ЦРУ, то скорее всего получал такие инструкции. Или считал, что победителей не судят, с ними… дружат. Возможно, не сомневался, что и "русские признают только силу". Так или иначе, но он не только окружил себя советскими военными советниками, консультировался с высокопоставленными представителями КГБ и МО СССР, но и полностью доверял… лишь врачам из СССР. И надеялся, в конечном итоге, на наши войска. Не доверял же парчамистам, ждал нападения от них, от моджахедов. Но стал жертвой политической интриги совсем с другой стороны.

На приеме Амин торжественно говорил присутствующим: "Советские дивизии уже на пути сюда. Десантники высаживаются в Кабуле. Все идет прекрасно. Я постоянно связываюсь по телефону с товарищем Громыко, и мы сообща обсуждаем, как лучше сформулировать для мира информацию об оказании советской военной помощи".

В полдень ожидалось выступление Амина по афганскому телевидению, в котором он должен был заявить о том, что советские войска вошли в Афганистан по просьбе правительства ДРА. На съемки его выступления во дворец были приглашены высшие военные чины и руководители политорганов. Однако выступление не состоялось, так как слишком поздно привезли текст этого заявления из советского посольства, поэтому решили отобедать, а потом уже показать выступление Амина по телевидению. Но этому помешала акция, проводимая по линии КГБ СССР. Рассчитывали, что средство, добавленное в еду Амина и его гостей, начнет действовать через 4-6 часов, что даст возможность генсеку ЦК НДПА зачитать текст заявления о вводе советских войск в Афганистан по просьбе правительства ДРА, но средство стало действовать почти сразу. Из-за чего Амин не смог сделать заявления, что поставило советское руководство потом в двусмысленное положение.

Во время обеда Амин, его дети и невестка, а также многие гости неожиданно почувствовали себя плохо. Некоторые потеряли сознание, в том числе и сам Амин. Его супруга немедленно вызвала командира президентской гвардии майора Джандада, который начал звонить в Центральный военный госпиталь (Чарсад Бистар) и в поликлинику советского посольства, чтобы вызвать помощь. Продукты и гранатовый сок были немедленно направлены на экспертизу. Подозреваемые повара задержаны. Усилен режим охраны.

Пришлось срочно менять время начала операции, которое первоначально устанавливалось на 21.00. В 15.00 из советского посольства Ю.Дроздову передали, что время начала штурма (время "Ч") установлено - 19.30.

Во дворец по просьбе начальника Главного политического управления М.Экбаля Вазири и настоянию начальника политического отдела аппарата ГВС в ДРА генерал-майора С.П.Тутушкина прибыли находившиеся в Кабуле советские врачи, а также начальник Центрального военного госпиталя афганской армии подполковник Велоят Хабиби и главный хирург госпиталя Абдул Каюм Тутахель.

Когда командир группы хирургического усиления госпиталя полковник Анатолий Владимирович Алексеев, терапевт полковник Виктор Петрович Кузнеченков и другие медики подъехали к внешнему посту охраны и, как обычно, стали сдавать оружие, их еще и обыскали, чего раньше никогда не делали. И обращались к ним в достаточно резкой форме. При входе во дворец тщательней, чем обычно, проверили документы, еще раз обыскали. Что-то случилось?

Поняли, увидев в вестибюле, на ступеньках лестницы, в комнатах лежащих и сидящих в неестественных позах людей. Те, кто "пришел в себя", корчились от боли. Врачи определили сразу: массовое отравление. Решили оказывать пострадавшим людям помощь, но тут к ним подбежал подполковник Велоят Хабиби и увлек их за собой - к Амину. По его словам, глава государства был в тяжелейшем состоянии. Когда они поднялись на второй этаж, то увидели, что Амин лежал в одной из комнат, раздетый до трусов, с отвисшей челюстью и закатившимися глазами. Он был в тяжелой коме. Умер? Прощупали пульс - еле уловимое биение.

Полковники Кузнеченков и Алексеев, не задумываясь, что нарушают чьи-то планы, приступили к спасению главы "дружественной СССР страны". Сначала вставили на место челюсть, затем восстановили дыхание. Отнесли его в ванную комнату, вымыли, стали делать промывание желудка, форсированный диурез. После этого перенесли опять в спальню. Уколы, снова уколы, капельницы, в вены обеих рук введены иглы… Эта работа продолжалась примерно до шести часов вечера.

Жизнь Амину им удалось спасти. Но, почувствовав, что назревают какие-то тревожные события, Алексеев заблаговременно отправил женщин из дворца, сославшись на необходимость сделать в лаборатории анализы…

…Пройдет довольно много времени, пока дрогнут веки Амина и, придя в себя, он удивленно спросит: "Почему это случилось в моем доме? Кто это сделал? Случайность или диверсия?"

Около шести часов вечера Колесника вызвал на связь генерал-полковник Магометов и сказал: "В связи с непредвиденными обстоятельствами время штурма перенесено, начинать надо как можно скорее". И операцию начали раньше установленного времени. Спустя буквально пятнадцать-двадцать минут группа захвата во главе с капитаном М.Сахатовым выехала в направлении высоты, где были закопаны танки. Среди них находились по два офицера из "Грома" (Д.Волков, П.Климов) и "Зенита" (В.Цветков, Ф.Ерохов), а также начальник разведки батальона старший лейтенант А.Джамолов. Танки охранялись часовыми, а их экипажи находились в казарме, расположенной на расстоянии 150-200 метров от них. В часовых должны были стрелять сотрудники КГБ - Владимир Цветков из "Зенита" или Дмитрий Волков из "Грома". Одна рота "мусульманского" батальона залегла на указанном ей рубеже в готовности поддержать огнем действия группы Сахатова.

Из воспоминаний бойца "Грома" П.Климова: "Непосредственно перед операцией кто водки, кто валерьянки выпил, но все равно не помогало. Волнение было большое, стресс. Для многих это могло стать концом биографии, все понимали опасность.

Я был назначен в состав группы из четырнадцати человек, которая первой начинала выполнение задачи. Из группы "Гром" нас было двое (я и Дима Волков), двое ребят из "Зенита" и два экипажа по пять человек из "мусульманского" батальона.

Минут за двадцать до начала операции мы поехали на грузовой машине в направлении казармы одного из батальонов охраны, неподалеку от которой были закопаны два танка. Перед нами стояла задача захватить эти танки и не дать им возможности открыть огонь по штурмовым группам. Кроме того, мы должны были ввести в заблуждение обороняющих дворец гвардейцев, разыграв ситуацию, что якобы военнослужащие бригады охраны восстали и напали на дворец. Надо было создать видимость, что первые залпы прозвучали именно со стороны казармы.

Снегу было по пояс, что затрудняло продвижение. Свой бронежилет я не стал одевать, потому что ни у солдат из "мусульманского" батальона, ни у ребят из "Зенита" бронежилетов не было. Не мог же я быть в бронежилете, когда остальные были без бронежилетов, да и потом по глубокому снегу надо было бежать, а я опасался, что могу отстать. Я был как все. Поэтому я бронежилет и оставил друзьям из группы "Зенит", у них не было. Правда, потом меня за это ругали".

…Когда машина группы М.Сахатова подъехала к расположению третьего батальона, там вдруг послышалась стрельба, которая неожиданно усилилась. На часах было - 19.15. Полковник Колесник дал команду к началу операции. В воздух взлетели красные ракеты. По радиосетям был подан сигнал "Шторм-333".

Первыми по дворцу по команде старшего лейтенанта Василия Праута прямой наводкой открыли огонь две зенитные самоходные установки ЗСУ-23-4 ("Шилки"), обрушив на него море снарядов. Две другие установки били по расположению пехотного батальона, поддерживая роту десантников. Автоматические гранатометы АГС-17 стали вести огонь по расположению танкового батальона, не давая экипажам подойти к машинам.

Подразделения "мусульманского" батальона начали выдвижение в районы предназначения. К дворцу Тадж-бек должна была выдвигаться 3-я рота старшего лейтенанта Владимира Шарипова, на ее пяти БМП в качестве десанта вместе с солдатами разместилось несколько подгрупп офицеров-спецназовцев из "Грома" во главе с О.Балашовым (А.Баев, Н.Швачко, В.Федосеев), В.Емышевым (С.Кувылин, Г.Кузнецов, А.Якушев, Г.Бояринов), С.Головым (В.Анисимов, Л.Гуменный, Г.Зудин, М.Соболев, В.Филимонов) и В.Карпухиным (Н.Берлев, А.Плюснин, В.Гришин, С.Коломиец). Общее руководство осуществлял майор М.Романов. Вместе с ним в БМП находились офицеры Г.Толстиков, А.Репин и Е.Мазаев, а также капитан II ранга Э.Козлов и А.Сарвари.

Из воспоминаний бойца группы "Гром" Л.Гуменного: "Меня определили в подгруппу Голова. Перед посадкой в БМП он назначил меня и Зудина своими заместителями. Когда мы заняли места в машине, то я оказался рядом с Головым, который сидел возле двери. Он отдал мне свой пулемет, чтобы удобно было быстро открыть дверь при десантировании".

Майор Я.Семенов с группой "Зенит" на четырех бронетранспортерах взвода 1-й роты лейтенанта Рустама Турсункулова должен был выдвигаться к западной части холма. Затем по пешеходной лестнице броском подняться к торцевой части Тадж-Бека, а у фасада здания обе группы должны были соединиться и действовать совместно.

Первым на трех бронетранспортерах начал выдвижение взвод лейтенанта Турсункулова. В БТР также находились подгруппы "Зенита", старшими которых были А.Карелин (А.Агафонов, В.Антонов, Н.Курбанов, С.Чернухин, Н.Кимяев, С.М.Гуляб-зой), Б.Суворов (В.Поддубный, В.Дроздов, В.Рязанцев, А.Колмаков, А.Новиков, Т.Гулов) и В.Фатеев (С.Чижов, Ю.Лысоченко, Ф.Ильинский, М.Цыбенко, В.Макаров), при общем руководстве Я.Семенова, который был в первом БТР. Им предстояло захватить первый этаж здания. Четвертая подгруппа "Зенита" во главе с В.Щиголевым (В.Быковский, А.Иващенко, Б.Пономарев, У.Чарыев, В.Курилов, В.Захаров) оказалась в колонне "Грома".

Из воспоминаний командира подгруппы "Грома" В.Емышева: "По команде мы стали занимать места в боевых машинах. В самый последний момент подскочил Григорий Иванович Бояринов, прямо с моей стороны, попросил меня подвинуться. Я сказал, что у нас и так битком набито, но он все равно сел. Помимо нас в составе экипажа находились командир БМП, механик-водитель и оператор-наводчик из "мусульманского" батальона. Рядом со мной сидел переводчик Андрей Якушев из Первого главного управления КГБ. По сигналу машины двинулись вперед".

Едва первый бронетранспортер миновал поворот и подъехал к лестнице, ведущей к торцу Тадж-Бека, из здания ударили крупнокалиберные пулеметы. Рустам Турсункулов, руководя действия взвода, высунувшись по пояс из люка, вдруг услышал, как по броне зацокали пули. Он сразу понял, что игры кончились - начался настоящий бой. Бронетранспортер, где находилась подгруппа Бориса Суворова, сразу же подбили, он загорелся. Личный состав срочно стал десантироваться, некоторые получили ранения. Самому командиру подгруппы пуля попала в пах, чуть ниже бронежилета. Его спасти не удалось - истек кровью. Выскочив из бронетранспортеров, "зенитовцы" и солдаты взвода Турсункулова вынуждены были залечь и стрелять по окнам дворца, с помощью штурмовых лестниц стали взбираться вверх, в гору.

В это время подгруппы "Грома" тоже стали выдвигаться к Тадж-Беку. Первая боевая машина успешно преодолела шлагбаум, раздавив бросившегося его закрывать афганского солдата, а остальные, сбив внешние посты охраны, устремились по единственной дороге, что серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед дворцом. Дорога усиленно охранялась, была хорошо пристреляна, а другие подступы к дворцу были заминированы. Боевая машина пехоты, преодолевая ворота на подходе к зданию дворца, зацепила кирпичную кладку и заглохла. Командир роты Шарипов дал команду спешиться. Бойцы стали срочно выскакивать из БМП и, укрываясь за ее броней, стрелять по окнам дворца и бросать гранаты. До здания оставалось еще метров двадцать. В этот момент был убит связист, и пропала радиосвязь с полковником Колесником, поэтому Шарипов не мог остановить огонь "Шилок", которые били по Тадж-Беку и очень затрудняли действия спецназовцев. Из воспоминания командира группы "Гром" М.Романова: "Я создал несколько подгрупп, каждая имела боевую машину пехоты. К нам присоединился Эвальд Козлов, он был в моем экипаже. Машины должны были поддерживать нас пулеметным и автоматным огнем. На них находились и штурмовые лестницы.

Заход в район дворца предполагался с двух сторон. Мне со своей командой "Гром" надлежало крутиться по серпантину, а Яша должен был штурмовать пешеходную лестницу, выходившую на торец дворца. Потом, соединившись у фасада, нам предстояло вместе проникнуть во дворец. Но, как всегда, ситуация вносит свои коррективы. Прорыв группы Семенова был затруднен. Бронетранспортер подбили, экипаж десантировался. Несколько бойцов подошли к намеченному рубежу, а остальные были рассеяны, прижаты огнем к земле.

А мы, поднявшись по серпантину, приблизились к фасадной части. Двух снайперов я отдал на усиление группы по захвату танков. Таким образом, со мной осталось 22 человека. Сформировали штурмовые группы. На одном дыхании прорвались к дворцу. Небольшая задержка была лишь тогда, когда подбили одну нашу БМП. Ворвались со второго захода.

Огненный шквал был такой, что не передать… У дворца микроавтобус рафик стоял, так он в решето превратился. Сквозь него смотреть можно было насквозь. Жаль, для музея не сохранили.

Бронежилет не спасал. Бронежилет - это символика. Серьезное оружие не держит. Пистолетный, осколочный вариант - еще да, а автомат прошивает его запросто. Каски были неплохие, западногерманские…"

В половине восьмого вечера в Кабуле прогремели сильные взрывы. Это подгруппа КГБ из "Зенита" во главе с Борисом Плешкуновым подорвала так называемый "колодец" связи, отключив афганскую столицу от внешнего мира.

1415

Фоторепортаж

Загрузка...